«Сей человек принадлежал к отличным и немногим людям, он был исполнен ума и знаний, любил науки и художества и отличался тонким и возвышенным вкусом», - вспоминал о нашем земляке Николае Александровиче Львове его друг, поэт Гавриил Романович Державин. «Не было искусства, к которому бы он был равнодушен, не было таланта, к которому бы он не проложил тропинки, все его занимало, все возбуждало его ум и разгорячало сердце…», - писал о Львове его первый биограф Михаил Никитич Муравьев.
Действительно, Николай Александрович Львов – одна из самых ярких фигур эпохи Русского Просвещения. Умница, остроумец, архитектор и график, историк и геолог, ботаник и садовод, музыкант и драматург. И, конечно, поэт. Баллады, поэмы, послания, песни, оды, лирические стихи писались им легко и быстро.
◄Гений вкуса: Материалы науч. конф., посвящ. творчеству Н.А. Львова - Тверь, 2001
Предлагаем Вам прикоснуться к поэтическому наследию «русского Леонардо», как называли Николая Львова друзья.
Богатства разумное употребление: басня
Мужик разбогател
Под печью клад нашел.
Мужик, пострел
Хоть сер, да смел,
Богатым став, свой ум не съел
И за предел
Не залетел,
Мужик ведь не орел!
Став силен, предуспел
И на земле наделать дел,
Мужик с тех пор не пил, не ел.
Он деньги перечел,
На деньги сел,
Мешок надел,
Сидел, сидел...
И сидя уж, седой, на деньгах околел!
Зима: отрывок из поэмы «Русский 1791 год»
На подостланном фарфоре
И на лыжах костяных,
Весь в серебряном уборе
И в каменьях дорогих,
Развевая бородою
И сверкая сединою,
Во сафьянных сапожках,
Между облаков хоральных
Резвый вестник второпях
Едет из светлиц кристальных,
Вынимая из сумы
Объявленье от Зимы:
«Чтобы все приготовлялись,
Одевались, убирались
К ней самой на маскарад;
Кто же в том отговорится,
Будет жизни тот не рад:
Или пальцев он лишится,
Или носа, или пят».
Все тут вестника встречают
Кто с усмешкой, кто с слезой,
Резвых бегунов впрягают,
Одеваются лисой,
Наряжаются волками,
Иль медведем, иль бобрами —
Всяк согласно с кошельком.
Вестник тут же для приманы,
Занимаясь торжеством,
Даром раздает румяны
И бурмицким жемчугом
Нижет бороды широки;
И на теремы высоки
Вкруг покрышек тесовых
Цепит бахромы алмазны;
А на улицах больших
Ставит фонари топазны
Вместо фонарей простых.
Львов любил и изучал русскую историю, восхищался русским народом: «При изучении истории важны легенды, предания, песни, которые дополняют картину века... историк в целом народе должен видеть одно исполинское лицо, которого он портрет пишет. Ну а для русского человека русские только годятся правила и совсем он не сотворен существом подражательным, везде исполин и везде подлинник».
Добрыня. Богатырская песня. Отрывок
О, темна, темна ночь осенняя!
Не видать в небе ни одной звезды,
На сырой земле ни тропиночки;
Как хребет горы, тихо лес стоит,
И ничто в лесу не шелохнется;
Гул шагов моих мне наводит страх.
О, темна, темна ночь осенняя!
Страшен в темну ночь и дремучий лес.
Выйду, выйду я в поле чистое
И, поклон отдав на все стороны,
Слово вымолвлю богатырское.
«Ох ты гой еси, русский твердый дух!
Сын природных сил, брат веселости,
Неразлучный друг наших прадедов!
Ты без сказочки не ложишься спать,
Ты без песенки не пробудишься.
За работою и на поседке,
В тучу грозную и в лихой мороз
Звонкий голос твой гонит горе прочь.
Покажися мне, помоги ты спеть
Песню длинную, да нескучную,
Да нескучную, богатырскую!
А чтоб со смеху люди плакали,
Ты явись ко мне с побрякушками,
С приговорками, с прибасенками:
С прибасенками старики наши
Жили долгие веки весело».
А 
Самые нежные и трогательные стихи Николай Львов посвятил своей жене Марии Алексеевне Дьяковой. Их называли русскими Ромео и Джульеттой. История их романтической любви долго обсуждалась в Петербурге. Юная Машенька, дочь обер- прокурора сената, бригадира Алексея Афанасьевича Дьякова, отличалась редкой красотой, играла на нескольких музыкальных инструментах, пела не хуже итальянских примадонн и была украшением любительских спектаклей. Влюбленный Львов сделал Марии Алексеевне предложение и получил от ее родителей решительный отказ. Родовитые Дьяковы не желали иметь незнатного и небогатого зятя. Машеньке запретили не только разговаривать с Львовым, но даже смотреть в его сторону. А тот в отчаянии писал стихи, в которых обращался к родителям возлюбленной:
"Нет, не дождаться вам конца,
Чтоб мы друг друга не любили.
Вы говорить нам запретили,
Но, знать, вы это позабыли,
Что наши говорят сердца".
◄Портрет Марии Дьяковой, худ. Дмитрий Левицкий, 1778 год
Разлученным молодым людям сочувствовал Василий Васильевич Капнист, поэт, друг Львова и жених старшей дочери Дьяковых, Александры. Ему, владельцу больших поместий и дома на Английской набережной Дьяковы не отказали. На правах жениха Капнист сопровождал невесту и ее сестру на балы. Однажды они свернули с дороги и подъехали к маленькой церкви у Галерной гавани на Васильевском острове, где их уже с нетерпением ждал Львов. Молодых обвенчали. После венчания Львов поехал домой, а остальные заговорщики - на бал. Взволнованным родственникам Капнист сказал, что они поехали другой дорогой и заблудились. О годах, прожитых врозь с любимой женой, Львов так писал в октябре 1783 года в письме к графу Александру Романовичу Воронцову: «Четвертый год как я женат… легко вообразить извольте, сколько положение сие, соединенное с цыганской почти жизнью, влекло мне заботы, сколько труда… недостало бы, конечно ни средств, ни терпения моего, если бы не был я подкрепляем такою женщиной, которая верует в резон, как во единого Бога».
Мне и воздух грудь стесняет,
Вид утех смущает дух,
И приятных песен слух
Тяготит, не утешает,
Мне несносен целый свет,
Машеньки со мною нет.
Воздух кажется свежее,
Все милее в тех местах,
Вид живее на цветах,
Пенье птичек веселее
И приятен шум ручья
Там, где Машенька моя.
Как она со мной простится,
То на свете все прости,
Вам, цветы, хоть не цвести,
Птички, вам хоть не трудиться,
Для меня несносен свет,
Машеньки со мною нет.
Если б век я был с тобою,
Ничего б я не просил,
Я бы всем везде твердил,
Счастие мое со мною,
Всех вас, всех счастливей я,
Машенька со мной моя.
Вскоре талант молодого архитектора оценила сама Екатерина Великая. В 1781 году Николай Александрович Львов был отправлен в Италию, как сказали бы теперь, «в служебную командировку». Императрица хотела пополнить коллекцию живописных полотен Эрмитажа. Вернулся Николай лишь спустя два года, и был достойно вознагражден за труды: Екатерина приблизила его ко двору, сделала членом Российской Академии и пожаловала прекрасное имение. Обретя значительное положение в обществе, Львов стал завидным женихом, и теперь Алексей Афанасьевич Дьяков смотрел на соискателя руки своей дочери совсем другими глазами. Согласие на брак было получено. Правда, литературовед Константин Лаппо-Данилевский, изучив ряд документов, в своей статье «О тайной женитьбе Николая Александровича Львова» утверждает, что старшие Дьяковы с самого начала знали о тайном венчании своей дочери. Может и так… Но ведь от этого прекрасная история любви Машеньки Дьяковой и Николая Львова не становится менее романтичной. О единстве этого союза, основанного на глубоком сердечном чувстве, нерушимого ни в делах, ни в праздности, ни в горести, ни в радости, Львов неоднократно писал в своих стихах:
Ты одна, о мой душевный друг!
Дух спасительный судьбы моей,
Ты одна б со мной решилася
С чистой радостью сердечною,
Как блаженство, и напасть делить.
Николай Александрович Львов прожил всего пятьдесят два года. Кажется, немного, но зато как полно и красиво были прожиты эти годы! Счастливая судьба провинциала, успех, достигнутый талантом и случаем, романтическая любовь, благосклонность небес, достаток, верные друзья, построенные по его проектам дворцы и церкви - это так много для любого обитателя Земли!
«Родился,
Влюбился,
Женился
И жил,
Пока любил», - так просто и коротко сказал он о своей жизни.
Зато его старинный друг Гавриила Романович Державин был уверен, что «если бы гении имели нужду в памятниках, то Музы обязаны были бы поставить Николаю Александровичу Львову один из лучших».
Смотрите также: Николай Александрович Львов : аннотированный библиографический список книг из фонда Тверской ОУНБ им. А.М. Горького
