«Чудо, имя которому – книга. Из истории книгопечатания»
Сектор редких книг подготовил виртуальное путешествие «Чудо, имя которому – книга», посвященное возникновению и развитию книги как величайшего творения человечества: от наскальных рисунков и берестяных грамот до изобретения бумаги и книгопечатания. Книга в ее современном виде возникла не сразу. У нее было немало прообразов в древности. Система знаков, порядок их расположения и начертания – все это определяло и вид книги и ее суть. В древности существовало два типа книг: лента свиток (Египет, Греция, Рим, государства Древнего Востока) и совокупность пластин, соединяемых в стопу или блок (книги на пальмовых листьях в Индии и на Цейлоне). История книгопечатания в современном смысле этого слова начинается с того момента, когда стали изготавливать металлические, подвижные, выпуклые буквы, вырезанные в зеркальном отображении. Из них набирали строки и с помощью пресса делали оттиск на бумаге. Это изобретение принято считать технической основой современной полиграфии.
Возникновение книги неразрывно связано с процессом создания письменности. Система знаков, порядок их расположения и особенности начертания – все это определяло и вид книги и ее суть. В древности существовало два типа книг (в зависимости от их внутренней конструкции): лента-свиток (Египет, Греция, Рим, государства Дальнего Востока) и совокупность пластин и листов, соединяемых в стопу или блок (книга на пальмовых листьях в Индии и на Цейлоне).
В IV-III тысячелетии до нашей эры в Древнем Египте возникает книга в форме свитка с использованием в качестве писчего материала папируса, а со II века до н.э. – пергамена.
Прототипом современной формы книги-кодекса является полиптих – несколько скрепленных между собой дощечек, натертых воском. Древние римляне применяли их для письма. С появлением кодекса возникает и переплет. С XIII в. основным писчим материалом в Европе становится бумага.
Таким образом, книга в ее современном виде возникла не сразу. У нее было немало прообразов в древности.
Самая первая из них – «человек-книга». В далекие времена, когда люди не умели ни писать, ни читать, свои законы и верования они хранили в своей памяти. Тех, кто рассказывал предания, называли сказителями. У древних греков, например, сказителя именовали – «аэд». Он был желанным гостем на пиру. Когда пир заканчивался, его участники требовали песен, легенд, сказаний. И лишь спустя века они были записаны. До появления письменности человек пользовался и другими способами запоминания и передачи информации. Один из них – узелковое письмо. Им владели древние китайцы, персы, мексиканцы. Особенно преуспели в этом деле жители Перу в Южной Америке. В этой стране и сейчас еще встречаются пастухи, знающие язык узелков.
Для узелкового письма требовалась толстая веревка и тоненькие разноцветные шнурки разной длины. Тот, кто хотел выразить свою мысль привязывал к толстой веревки шнурок особым способом, в зависимости от содержания информации. Чем ближе к веревке находился узелок, тем ближе была вещь, о которой шла речь. Черный узел обозначал смерть, белый – серебро или мир, желтый – золото, зеленый – хлеб. Чтобы прочитать такое письмо, нужно было обращать внимание на самые мелкие детали: толщину шнурка, как завязан узел, какие узлы рядом, соеденены они между собой или нет. На смену письму, которое было трудно читать (ему обучались годами), пришло письмо в картинках. Нужно было рассказать об охоте – рисовали диких зверей, человеческие фигурки с копьем, направленным на дичь. Рисунок, высеченный на могильной плите, рассказывал историю человека, погребенного под ней. Рисунками человек украшал и свое тело. Татуировка имела свое значение – узоры говорили о числе походов, побед, о силе и доблести человека.
Историки рассказывают очень интересный случай, когда скифы послали однажды персам птицу, мышь и лягушку и пять стрел. Смысл этого послания следовало понимать так: Персы! Умеете ли вы летать как птицы, прятаться под землю, как мыши, прыгать по болотам как лягушки? Если не умеете, то не пробуйте воевать с нами. Мы осыплем вас стрелами, лишь только вы вступите на нашу землю».
Позже, на каменных плитах стали появляться надписи – иероглифы, наиболее древние знаки египетского письма, применявшиеся с конца IV тысячелетия до н.э. Египетская надпись тех времен подобна ребусу: одни значки обозначают целое слово, другие – только слоги, а третьи – буквы.
Со временем возникло более простое письмо – буквенное, а приблизительно в XIII в. до н.э. появился первый алфавит, принадлежащий финикийцам. На его основе был сформулирован византийский (греческий) алфавит. Изобретение славянской азбуки связано с буквенной системой, которую мы называем кириллицей, возникшей на базе византийского (греческого) алфавита. Финикийский алфавит стал родоначальником многих современных алфавитов.
Путешествуя по странам и народам, буквы с камня переходили на папирус, с папируса на восковую дощечку, с восковой дощечки на пергамен или бересту, с пергамена на бумагу.
Восковые книжечки изобретены были еще во времена древних римлян, а продержались они едва ли не до Великой французской революции. Выглядела восковая книга так: несколько табличек-дощечек, аккуратно выструганных в середине, скреплялись шнурками через дырочки, проделанных в двух углах дощечки. Квадратную выемку каждой дощечки заполняли воском – желтым или окрашенным в черный цвет. Первая и последняя дощечка не покрывалась воском. Писали на такой книге стальной палочкой. С одного конца она была острой, а с другого – закругленной. Острием писали по воску, а тупым сглаживали то, что не нужно. Таблички могли служить очень долго. Можно было бесконечное число раз стирать написанное, а затем писать снова.
Хочется также отметить, что существовали и целые библиотеки, сделанные из плиток. Такая библиотека без единого листа бумаги была найдена среди развалин древнего города ассирийцев – Ниневии (в ней было тридцать тысяч плиток). Эта библиотека-хранилище принадлежала ассирийскому царю Ашшурбанипалу (VII в. до н.э.). В 612 г. до н.э. она была разрушена войсками вавилонян и мидян. Каждая такая «книга» состояла из нескольких десятков или даже сотен плиток, как современная книга из многих страниц. Плитки нумеровали как страницы и на каждой проставляли название. Писец чертил свои знаки на мягкой глиняной плитке трехгранной заостренной палочкой. Вдавив палочку в глину, он тут же вынимал ее. На плитке оставался след – это клинопись. После этого плитку обжигал горшечник. Теперь горшечники с книгами дела не имеют, а у древних ассирийцев они обжигали и горшки, и книги.
Очень интересны и наши родные берестяные книги, возникшие на Руси в XI в. и использовались для письма вплоть до XV в. Берестяные книги берут свое начало от берестяных грамот. Постепенно, по мере роста мастерства обработки бересты, из нее стали делать книги.
Как делались берестяные книги? Для их изготовления брали бересту, кипятили ее, соскабливали внутренний слой коры, а затем обрезали по краям, придавая нужную (как правило, прямоугольную) форму. Пройдя такую обработку, береста становилась эластичной и мягкой.
С появлением кодекса (так называется современная форма книги) возникает и переплет. Бумага становится основным писчим материалом в Европе с XIII в.
Бумажные фабрики, или, как их тогда называли, «бумажные мельницы», появились в Европе, в Германии, во Франции, в Италии в XIII в. На Русь завезли бумагу итальянские купцы, приезжавшие в Новгород. Со временем и у нас появилась бумажная мельница – в селе Каннино, в 30 верстах от Москвы. Особенно мощный толчок бумагоделательному производству дало появление ни Руси книгопечатания.
Сначала бумага была не в особой чести. На ней писали только то, что должно было хранится недолго, а книги по-прежнему делались из пергамена. Но со временем дорогой пергамен уступает место дешевой бумаге. Повсюду возникают школы и университеты. В большом количестве нужны книги. В античном мире и в средние века книги размножались путем переписывания. Первым способом множественного репродуцирования книги была ксилография (гравюра на дереве).
Книгопечатание было изобретено дважды: в Китае и в средневековой Европе. В Китае книгопечатание изобретено, по одним данным в 581 г. н. э., а по китайским источникам — между 936 и 993 гг. Первым точно датированным печатным текстом является китайская ксилографическая копия буддийской Алмазной сутры, изданная в 868 году.
В 1045 г. китаец‑кузнец Пи Шэн перешел на печатание подвижными литерами (буквами). Он изготовлял их из обожженной глины, затем в железной рамке производил набор страницы. Китайцы продолжали совершенствовать технику наборной печати, в XIII в. у них появились оловянные и деревянные литеры, а у корейцев, перенявших этот способ, – более прочные медные литеры (1390 г.). В 1409 г. этим способом впервые была напечатана книга (а не отдельные страницы, как ранее). Но, поскольку каждую литеру приходилось изготавливать вручную, а для создания книги их требовалось несколько сотен, книгопечатание не могло конкурировать с переписыванием книг от руки.
В Европе наборный шрифт появился во второй трети XV века, и почти все исследователи приписывают его немцу Иоганну Гутенбергу. Вошел в историю он благодаря изобретению книгопечатания с помощью подвижных металлических литер. То есть наборных шрифтов из металлических подвижных брусков, на которых в зеркальном отображении были вырезаны буквы. Из таких брусков на досках набирались строчки, которые впоследствии переносили специальную краску на бумагу. Это изобретение принято считать технической основой полиграфии.
Первая книга, напечатанная с помощью набора литер, дошедшая до наших дней, была выпущена в 1456 году. Это крупноформатная 42-строчная латинская Библия Мазарини, которую так же называют Библией Гутенберга.
Изобретенный Гутенбергом способ печати просуществовал практически в неизменном виде до девятнадцатого века. И, хотя задолго до него были придуманы такие способы, как ксилография и трафаретная печать, именно книгопечатание с помощью подвижных металлических литер принято считать технической основой полиграфии.
Первопечатные книги (инкунабулы - колыбель, начало – книги изданные с начала книгопечатания до 1 января 1501 г.) сохранились в крайне незначительном числе экземпляров; они совершенно сходны с рукописными книгами, как в шрифте, так и по своей внешности. Первопечатники во всём подражали рукописям, ибо последние ценились гораздо дороже, да и публика в первое время по привычке требовала рукописи, подозревая в печати вмешательство дьявола; на первых печатных экземплярах, выпускавшихся в виде рукописей, не отмечалось ни года, ни места напечатания, ни имени типографа.
Первой печатной книгой Московского государства долго считался отпечатанный Иваном Фёдоровым и Петром Мстиславцем (учениками датчанина Ганса Миссенгейма, посланного датским королём к Ивану Грозному) «Апостол» 1564 г., в послесловии которого основание типографии в Москве отнесено к 1553 г. Однако сохранилось несколько книг без дат, которые можно считать напечатанными в Москве раньше «Апостола». Одна из них — Евангелие, с грубым шрифтом, с неправильной свёрсткой, с неравными строками — имеет вкладку, сделанную в 1563 г. Две других — Евангелие и Постная Триодь — напечатаны одинаковым шрифтом, близким к шрифту «Апостола» 1564 года; в одной из них есть вкладка 1562 года.
Мнение, что эти книги юго-славянского или юго-западно-русского происхождения, неправильно: данные их языка, орфографии, текстов доказывают их московское происхождение. Сохранилось ещё несколько рукописей, главным образом Евангелий, с чрезвычайно редкими особенностями: их заставы не нарисованы, а отпечатаны гравировальными досками; одна из рукописей написана в 1537 г., и это позволяет отнести к первой половине XVI в. если не существование первой московской типографии, то по крайней мере изготовление для неё разного материала и, между прочим, гравировальных досок. Хотя книгописное дело всё больше распространялось, им занимался целый класс «добровольцев», изготовлявших книги для продажи, но они не могли удовлетворить всё возраставшие потребности. Об этом знали и за границей: тюбингенские типографщики, предпринимая в XVI столетии печатание славянских книг, рассчитывали на сбыт в разных славянских странах, и на первый план ставили русских.
С другой стороны, появление книгопечатания в Москве было вызвано необходимостью иметь исправленные книги, так как переписчики обыкновенно относились небрежно к исправности текста. Стоглавый собор постановил, чтобы священники исправляли богослужебные книги, в которых замечены ошибки. Строго запрещалась продажа книг неисправленных, то есть с ошибками; если оказывалось, что продавалась книга заведомо неисправленная, то предписывалось «те книги имать даром, без всякого зазору», а исправивши, отдавать в церковь, которая имеет недостаток в книгах. Все эти меры оказывались недостаточными, и цель основания типографии, как видно из послесловия к «Апостолу» 1564 г., заключалась именно в том, чтобы «впредь св. книги изложилися праведне». Первые наши «мастера печатных дел» были в одно и то же время и специалистами по технике печатания и по гравированию, и редакторами изданий. Первая устроенная Иваном Грозным типография была обставлена, судя по шрифту и чистоте печати, очень богато. Для типографии построили здание рядом с Никольским греческим монастырём, где потом находился Московский печатный двор. Издатели первой напечатанной здесь книги имели под руками немало славянских списков разных редакций и внесли в текст списков, бывших в то время во всеобщем употреблении, много новых исправлений; исправления эти в большей части случаев удачны и вообще более всех известных нам списков приближают славянский апостольский текст к принятому ныне.
Экземпляр «Апостола», как величайшая библиографическая редкость, хранится в Публичной библиотеке, в серебряном окладе, на особом аналое. «Апостол» напечатан с чистотой, отчётливостью и изяществом на клееной бумаге, в лист малого формата, на 267 листах, азбукой одной меры и одного рисунка, взятой с крупного полууставного письма XVI в. Буквы её соразмерны одна другой и благодаря правильной отливке имеют в боках равномерное одна от другой расстояние, везде составляют ровную прямую строку.
По примеру рукописей вместе с чернилами употреблена и киноварь: ей отпечатаны оглавления, прибавочные в конце статей строки, а внутри текста — прописные буквы и заступающие их место строчные, также вставки и др. подразделения текста. Полная страница — 25 строк. Предречий, или кустодов, внизу страниц нет. При заключении большей части статей строки, постепенно укорачиваясь, образуют нисходящий угол, заканчивающийся точкой.
Важный недостаток набора первопечатного «Апостола» состоит в несоразмерности промежутков, отделяющих одно слово от другого; часто встречаются по нескольку слов, напечатанных без всяких разделений. Этот недостаток искупается весьма многими достоинствами, которыми не всегда отличаются последующие издания. Набор вообще свёрстан чрезвычайно тщательно, страницы и строки везде представляют безукоризненно прямые линии; приводка киноварных букв и строк к чернильным, за очень редкими исключениями, весьма исправна; тиск на всех страницах равномерен и притом лёгок.
В 1565 г. первопечатники выпускают в свет два издания «Часовника», который использовался на Руси для обучения грамоте, и по неизвестным причинам покидают Москву, перебираются в Великое княжество Литовское. После отъезда первопечатников в 1568 г. напечатана «Псалтирь учебная» Никифором Тарасьевым и Андроником Тимофеевым Невежею, учеником Ивана Фёдорова; книга напечатана той самой полууставной азбукой, что и «Апостол». Царь Иоанн Васильевич, переселившись в Александровскую слободу, взял с собой Андроника Тимофеева, которым там была устроена небольшая типография; из этой типографии вышла только «Псалтирь учебная», помеченная 1577 г. в «новом граде — Слободе». Таким образом, при Иване IV отпечатаны всего четыре издания: «Апостол», «Часовник» и две псалтири.
Непрерывно стали печататься в Москве церковные книги лишь с учреждением патриаршества (1589); первой книгой, вышедшей из возобновлённой московской типографии, была «Триодь постная» (1589). В первые 14 лет патриаршества Иова печатным делом заведовал тот же Невежа († 1602), выпустивший за это время 14 различных изданий, которые и по орнаментовке, и по шрифту вполне схожи с изданиями Ивана Фёдорова. Ту же первопечатную азбуку и те же украшения употреблял и сын Невежи, Иван Андроников Невежин, бывший печатным мастером с 1603 г. до литовского нашествия. В то же время в Москве было ещё два мастера: Онисим Михайлов Радищевский Волынец и Аникита Фофанов Псковитин. Последний во время литовского нашествия бежал в Нижний Новгород и завёл там типографию, где печатал псалтири и часовники; при Михаиле Фёдоровиче он вернулся в Москву. В царствование Михаила Фёдоровича московская типография устроилась окончательно (около 1620 г.). Книги, вышедшие из московской типографии в XVII в., были почти исключительно богослужебные, полемические и священного писания; замечательнейшим изданием была Библия 1663 г. Исключение составляли две книги учебного характера: азбука Бурцева (первое издание в 1634 г.) и перепечатка грамматики Смотрицкого; затем, в 1647 г., напечатано «Учение или хитрость ратного строения пехотных людей» (с рисунками) и, наконец, в 1649 г. «Уложение», изданное по повелению царя Алексея Михайловича.
Таким образом, Московское книгопечатание, которое являлось одной из централизующих государственных реформ Грозного, с самого начала получает широкий размах: за десять лет (1553 — 1563) пробных работ типография сменила четыре шрифта и большое количество типов орнаментальных украшений, что требовало всякий раз резанья новых досок. Закупку значительных запасов бумаги, расходы на оборудование мастерской и содержание ее работников и другие значительные затраты могло себе позволить в XVI веке только государственное предприятие. Московские типографии работали, очевидно, как «государевы мастера», на тех же основаниях, как и мастера серебреники, оружейники и др.
В целом же русские первопечатные издания воспроизводят текст рукописей своего времени с их характерными начерками, с их вязью, заставками, инициалами, киноварными значками и т. д. Близость печатных изданий середины XVI в. к рукописям того же времени поразительна.
Начальное книгопечатание в России, так же как в Белоруссии, на Украине, в Сербии, в Молдавии, на первых порах сосредоточилось на церковных книгах. В немалой мере это объясняется тем, что первоначальное обучение в православных странах производилось по таким книгам, как Часословец и Псалтырь.
Они служили первыми книгами для чтения, учебниками, по которым в России вплоть до XVIII в. вели обучение детей. Таким образом, книгопечатание уже в начальной своей стадии в широкой степени стало служить благородным задачам народного просвещения, как бы узко эти задачи ни понимались дворянскими и церковными кругами, стоявшими в России у кормила правления в XVI в. Не случайно уже через десять лет после выхода первопечатного Апостола 1564 г. появляется первый русский букварь, или грамматика, Ивана Федорова, изданный во Львове, но представляющий собою типичный образец московского просвещения этого времени.
